https://www.сайт/2016-09-22/vladislav_inozemcev_sostoyanie_bolota_nadolgo_adekvatnye_gotovyatsya_k_emigracii

«Конец нынешней власти придет, только когда расстреляют первых десять демонстрантов»

Владислав Иноземцев: состояние болота – надолго, адекватные готовятся к эмиграции

www.thanhniennews.com

«Партия президента» одержала триумфальную победу на парламентских выборах, невзирая на явное ухудшение экономики и обеднение подавляющего большинства россиян. Оппозиция потерпела такое же внушительное фиаско. Надолго ли этот успех Владимира Путина? Какие риски угрожают ему? Об этом мы расспросили Владислава Иноземцева, известнейшего экономиста, публициста, директора Центра исследований постиндустриального общества, участника Российского совета по международным делам, Совета по внешней и обороной политике.

«Клинтон не будет развязывать войну»

Владислав Леонидович, впереди у Владимира Владимировича, пожалуй, куда более важные выборы, чем только что состоявшиеся в России, - выборы американского президента. Допустим, им становится Хиллари Клинтон. По вашим представлениям, чего стоит ожидать в российско-американских отношениях в этом случае - «перезагрузки» или «перегрузки»?

Клинтон, в отличие от Трампа, не испытывает к Путину теплых чувств, ей, человеку, уже пожившему в Белом доме восемь лет в качестве первой леди, бывшему госсекретарю, понятен беспрецедентный вес США на мировой арене, и Россия не является для нее равным партнером. Для нее Россия одна из многих стран, причем далеко не самая нормальная. От Клинтон, безусловно, не стоит ожидать никаких расшаркиваний, и для Кремля она, конечно, заведомо хуже. Но только и всего, катастрофы-то не случится, просто некоторые выходки Москвы не будут сходить ей с рук, не более.

Клинтон критически настроена к России, но она вполне разумный, адекватный человек и не будет развязывать войну, поставлять Киеву летальное оружие, как описывают многие наши политологи. Степень конфликтности Клинтон будет зависеть от того, как поведет себя Москва. Конкретно в Сирии такое количество участников конфликта, что, по-моему, там вообще невозможно достичь какого-либо соглашения и перемирия. И приход Клинтон ничего не решит, это не будет ни «новым началом», ни «полным концом».

deduhova.ru

Что касается Украины, то на Западе интерес к ней во многом уже прошел. Тем более Украина сама находится в десятке крупнейших экспортеров оружия. Не думаю, что Киеву его очень не хватает. Вместе с тем я знаю немало людей в Киеве, которые спасаются от мобилизации и призыва, и совсем не убежден, что, даже если украинская армия получит с десяток американских танков (не будут же США предлагать Украине авианосцы и бомбардировщики), она тут же пойдет на штурм Донецка. Тем более что на стороне ДНР воюют, мягко говоря, далеко не только ополченцы, причем не вилами и не лопатами.

Хорошо, но в Америке возобновляется сланцевый бум, наши конкуренты - США, Саудовская Аравия, Иран, Катар - наступают на традиционные для России европейские рынки. Владислав Леонидович, какие ресурсы выживания остаются у «путиномики»? На сколько их хватит, чтобы ничего принципиально не менять?

Цены на мировом нефтяном рынке стабилизировались. Сланцевая добыча в Америке рентабельна примерно на сегодняшних ценовых уровнях, но она не остановится и при снижении цен. В свое время, когда нефть стоила 100 долларов за баррель, сланцевые компании заняли и вложили в добычу много денег, и даже если нефть будет стоить 40 долларов, они не смогут прекратить ее добывать, потому что надо выплачивать кредиты. Поэтому и банки не хотят остановки таких компаний, лучше смягчить условия по кредитам, чтобы им хоть что-то платили, в противном случае банкам достанется просто-напросто неработающий актив. Другое дело, что при 40 долларах производство лишь не свернется, а при 50 можно вводить новые скважины. Так что несколько лет цены будут колебаться вокруг нынешних уровней: то уходить чуть ниже 40 долларов, то подниматься к 55.

Добывающие страны, конечно, хотят более дорогой нефти. Но для этого надо резко сократить производство, а ни в чьи планы это не входит. Сокращение производства может произойти, к примеру, по причине банкротства и дальнейшей гражданской войны в Венесуэле. Другие ожидают: здорово, если бы американцы снова ударили по Ираку. Но ни того, ни другого, скорее всего, не произойдет. Делегации добывающих стран будут встречаться, обниматься, хлопать друг другу по плечу и обещать сократить добычу, но по возвращении домой продолжат качать нефть. А что им остается?

prokazan.ru

В отдельно взятой России при таких ценах останавливается добыча на шельфе, бессмысленно идти в Восточную Сибирь, через 5-7 лет начнется реальное истощение месторождений. Но дело в том, что наши политики в принципе не смотрят так далеко. Сейчас им нужно пройти 2018 год (когда состоятся выборы президента РФ - прим. ред.), а до этого времени я особых рисков не вижу.

«Их подход: придет время - тогда и посмотрим, чего суетиться-то»

Не смотреть далеко - это личное качество наших руководителей, или мир стал настолько изменчивым, что нет смысла планировать на много лет вперед?

Полагаю, это их собственный подход к жизни. Эти люди формировались в 90-е годы, когда было тяжело строить какие-то долгосрочные планы. Именно тогда сложилась привычка к короткому видению. Понимаете, дело даже не в том, что они не строят далеких планов, у них есть стратегии до 2030 года, проекты строительства скоростных магистралей чуть не до Пекина. Дело в том, что они не смотрят на будущие вызовы. Провести Олимпиаду в Сочи или футбольный чемпионат, построить скоростную железнодорожную магистраль до Казани - все эти решения принимались 6-10 лет назад, причем без учета грядущих рисков, тяп-ляп, если говорить по-простому. Их подход: придет время - тогда и посмотрим, чего суетиться-то. Они не столько не умеют, сколько не видят смысла планировать надолго. Если тебе, как Китаю, надо прокормить полтора миллиарда человек, и ты понимаешь, что нет иного выхода, как становиться крупной промышленной державой, то будешь строить пятилетние планы, зазывать инвесторов и ползать перед ними на животе. А если у тебя нефть течет, то каков мотив?

- Но Герман Греф предупредил, что углеводородной эре осталось лет десять.

Во-первых, совсем необязательно слушать Грефа. Люди не глупее Германа Оскаровича, к примеру, Гарри Кимович Каспаров, когда-то предсказывали, что режим не доживет и до 2010 года. Николай Петров из Центра Карнеги еще в 2012 году писал на страницах одного венского журнала, что режиму Путина настанет конец до 2014 года. Если сложить в кучу все эти выдающиеся высказывания и положить на стол Путину, только подашь ему лишний повод удостовериться, что он все делает верно.

Во-вторых, в этой системе, кроме Германа Грефа, есть еще немало умных людей, но каждый из них думает: мне что, больше всех надо? Если на самом верху, в узком кругу, считают, что главное продержаться «от заката до рассвета», мне-то зачем выпендриваться, что я - умнее своего начальника? Если первое лицо в монархии всем довольно, зачем высказываться, что мы идем на дно? Будешь выпендриваться - получишь реальное ухудшение карьерных возможностей и положения. Мотив отсутствует - вот что самое главное.

Герман Оскарович, Гарри Кимович и иже с ними правы в одном: если ничего не делать, то с каждым годом возрастает вероятность того, что через какой-то непродолжительный по историческим меркам период Россия превратится в абсолютного экономического «динозавра» и рухнет под собственной тяжестью. В отличие от того же Китая, мы действительно ничего не делаем. У нас с 2001 года в 6 раз увеличился объем средств на дорожное строительство, а ввод дорог уменьшился вдвое. Когда-то дороги окончательно разрушатся, и от Новосибирска до Барнаула можно будет проехать разве что на вездеходе. Но кого волнует, что будет через десятки лет? Да никого. Даже записных либералов, которые обещают: вот уж мы придем на выборы! А приходят, как всегда. Какие мотивы для реформ? Никаких.

РИА Новости/Александр Кожохин

Поэтому от заезженного словосочетания «инновационная политика» уже, честно говоря, мутит: одни слова. Знаете ли вы какие-то примеры успеха российской продукции за рубежом?

Пока никаких примеров не вижу. Есть отдельные компании, которые выпускают инновационную продукцию, сотрудничают с крупными международными фирмами, поставляя им узлы, компоненты. Есть коллективы программистов, которые напрямую работают с западными партнерами. Но в чем отличие России от Китая? В том, что на половине товаров, которые продаются в США и Европе, вы увидите надпись «Made in China». А вот надписи «Made in Russia» не увидите ни на одном товаре, разве что в магазинах типа «Буратино», куда заходят, чтобы купить нашу гречневую крупу и грузинское вино. Потому что на пути создания и продвижения наших товаров такое количество препон, что их в принципе нельзя преодолеть. Можно создать портал, компьютерную программу, игру, приложение для смартфона, но при этом вы будете встроены в крупные производственные цепочки и цепочки сбыта, и ни у кого не будет понимания, что эти продукты «Made in Russia».

Но это не было и не является головной болью нашего руководства. Даже когда во времена модернизации говорили о том, что нам нужно развивать новые отрасли, все сводилось к энергетике, космонавтике и фармацевтике для самих себя. Где здесь связь с продвижением российских товаров на внешние рынки? Никакой.

«Все чудесно, забудьте о каких бы то ни было переменах»

Вы говорите: нет мотива для перемен. Но даже в Минфине признают: Резервный фонд сегодняшними темпами иссякнет в следующем году, а Фонд национального благосостояния до конца 2019 года усохнет на 40%, а то и больше. То есть мы останемся, извиняюсь, с голой задницей. Разве это не мотив?

В этом году из Резервного фонда уже потрачено около 2 триллионов рублей. Это означает, что бюджет дефицитен где-то на 2,8% ВВП, по всем мировым меркам это небольшой дефицит, с таким дефицитом Россия нормально смотрелась бы даже в зоне евро. И в арсенале есть еще несколько элементарных приемов. Первый - увеличить внешние заимствования, а занимать по 10-12 миллиардов долларов в год у арабских стран или Китая не так уж невозможно.

Второй ресурс повышения бюджетных доходов - понижение курса рубля. Когда в 2011 году в Белоруссии, после довольно противоречивого переизбрания Лукашенко, случилась девальвация «зайчика» примерно на 60%, на следующий год инфляция подскочила до 87%. А у нас при такой же девальвации инфляция составила 7%. Это значит, что курс рубля вполне можно довести до 100 за доллар, а это совершенно бездефицитный бюджет без всяких резервных фондов, потому что вы получаете гораздо больше рублей от валютной выручки и экспортных пошлин. К тому же девальвация лучше, чем повышение налогов, потому что она создает дополнительные возможности для национальных производителей, повышает прибыль экспортеров и, следовательно, их инвестиционные возможности, растут зарплаты. Если инфляция будет держаться на уровне 10%, ничего катастрофичного не произойдет.

Даниил Силантьев

И третий способ - приватизация, например, мелких участков земли, которых в России полно. Заимствования, девальвация рубля процентов на 20 в год и небольшая приватизация - этого вполне достаточно, чтобы резервные фонды протянули до 2020 года.

Нарышкин на днях выступил за отказ от плоской шкалы подоходного налога. Значит, ресурс повышения налогов, скорее всего, тоже задействуют?

Большие шансы, что они поднимут НДС и страховые платежи, Минфин уже выступил с такой инициативой. Но если изменят и НДФЛ, то при нашем социальном неравенстве ничего не стрясется. Если для тех, кто зарабатывает от 100 тысяч рублей, довести ставку НДФЛ, к примеру, до 21%, они не станут фанатичными противниками режима. А если при этом освободить от подоходного налога зарплаты, скажем, до 15 тысяч рублей, то наиболее бедные слои населения получат ежемесячную прибавку по тысяче-полторы, еще и спасибо скажут. Все это можно подать в симпатичной «упаковке»: в 2001 году мы ввели плоскую шкалу, чтобы вывести экономику из «тени», добились больших успехов, и теперь наш приоритет не легализация доходов, а социальная справедливость, поэтому и вводим прогрессивное налогообложение. Но ведь не до 76%, как в Америке при Картере, и слава богу.

Вы предлагаете «небольшую приватизацию», а заявлена-то большая. Можно ли быть уверенным, что приватизация Алросы, Башнефти, Роснефти, Совкомфлота, ВТБ пройдет в интересах бюджета и населения, а не в интересах узкой группы лиц, определенных кланов, как у нас регулярно бывало?

Приватизации как таковой нет, за исключением небольшого пакета «Алросы». Объявленная приватизация - это попытка «отбрехаться», сделать вид, что проблемы как-то решаются. В принципе, приватизация - хорошая мера для пополнения бюджета, открытая, прозрачная. Но приходит понимание, на мой взгляд, правильное, что сейчас продавать куски госсобственности не надо: продавать за бесценок неправильно, желающих купить по хорошей цене сейчас найти невозможно. Покупатель рассчитывает либо участвовать в управлении компании, либо с выгодой перепродать эти акции в будущем, но ни того ни другого инвесторы не ожидают, соответственно, проблему бюджетного дефицита приватизация не решит. Думаю, что нынешняя «волна приватизации» - проходной момент: начали игру - не получилось, ну и ладно.

Чтобы сводить концы с концами, проще заморозить пенсии или уменьшить военные расходы, или обесценить рубль.

РИА Новости/Алексей Никольский

Знаете, я бы вообще рекомендовал не обращать внимания на разговоры о приватизации или на дискуссию Кудрина и Глазьева. Все эти вещи придуманы исключительно для того, чтобы народу, экспертной среде было о чем поговорить. За этим не стоит никакого фундаментального содержания. Экономика не станет менее огосударствленной, никакие рецепты, ни Кудрина, ни Глазьева, приняты не будут, а Медведев останется премьером, потому что в общем и целом все чудесно, забудьте о каких бы то ни было переменах.

- На сколько?

Полагаю, что в 2024 году Путин оставит пост президента: он с уважением относится к законодательным формальностям. И думаю, что вряд ли вернется: к этому времени уже всем станет очевидной тупиковость путинской модели экономики, возникнет запрос на обновление, на новую лидерскую фигуру. Не исключаю, что таковой станет Вячеслав Володин. Он, как недавно выразился Владимир Владимирович, «молодой, но зрелый», имеет огромный опыт организации выборов и реально руководит «Единой Россией», его хорошо знает региональная номенклатура. Володин - опытный администратор, при этом не силовик, интеллигентен, общителен, какое-то время занимался предпринимательством и найдет общий язык с бизнесменами. И самое главное: он абсолютно лоялен Путину. Вот, в 2024 году о перспективах перемен и поговорим.

«Их дети найдут себе более достойное занятие в менее проблемных странах»

Когда-нибудь положение все равно изменится, та же приватизация станет выгодной. А может, так, через приватизацию, формируется российская наследственная аристократия? Или все же «после нас хоть потоп»?

В бизнесе - да, формируется. Конечно, определенные капиталы выведены за рубеж, там куплены активы на случай разных непредвиденных ситуаций наподобие той, что сложилась сто лет назад, или более локальных. Но в общем и целом бизнес можно считать растущей аристократией, потому что он дорожит своею собственностью, собирается развивать ее и если не жить в России, то кормиться отсюда.

С чиновниками сложнее. Западный вариант - когда бизнес отдельно, чиновники отдельно, гражданское общество, пресса и правоохранительные органы стоят на страже законности, все вместе обеспечивает высокую степень эффективности и экономического развития. Второй вариант - когда арабские шейхи фактически владеют своей страной как собственностью и поэтому развивают ее, чтобы передать детям еще большее состояние. У нас самый безумный и тупиковый вариант: когда неформально ты живешь как шейх, расписав нажитые богатства по родственникам, но формально выглядишь министром, который, как в Дании, получает 15 тысяч евро в месяц и поощряется только служебной машиной, не больше. Поскольку обогащение происходит за счет бюджета, это вызывает огромные издержки. И большое напряжение в виде «войны компроматов» и так далее. Поэтому максимальный объем средств выводится за рубеж. Было бы правильным позволить чиновникам легализовать их собственность, это дало бы толчок экономике, а чиновникам - возможность влиться в аристократию. Но пока этого не происходит.

По сообщениям СМИ, зять Путина - крупный акционер Сибура, сыновья Иванова и Патрушева - топ-менеджеры системообразующих банков, у чада Колокольцева совместный бизнес с отпрыском Чайки и т.д.inforos.ru

- А Запад как относится к экспорту незаконных чиновных капиталов?

Как к большому счастью, и очень их приветствует. В последние годы основные финансовые центры Запада, в первую очередь Лондон, Люксембург, Цюрих, некоторые американские офшоры типа Делавэра, ежегодно получают порядка триллиона долларов чистого притока капиталов из развивающихся стран. Банки, адвокаты, продавцы недвижимости и так далее спят и видят, чтобы этих денег приходило еще больше. В одном только Лондоне собрались те, кто разорили с десяток крупнейших российских банков.

- И это невзирая на всю политическую риторику о противостоянии Запада и России?

Да, невзирая. Одно дело политические размолвки, а другое - обслуживание интересов национального бизнеса. Кто хочет, чтобы русские олигархи перестали покупать жилье в Лондоне? В Лондоне никто не хочет.

- То есть детям сегодняшних наших правителей не придется разгребать будущие российские завалы?

Да, их дети найдут себе более достойное занятие в менее проблемных странах.

«Готовы ли они стрелять по толпе? Они и сами не знают, на что они готовы»

Владислав Леонидович, в последнее время мы видим целый поток отставок: Сергея Иванова, высокопоставленных силовиков. Представляют ли какую-то опасность для неприкасаемой правящей верхушки «прикасаемые» - правительственные чиновники, губернаторы, мэры, силовики, отправляемые в отставки, бизнесмены, у которых отнимают собственность?

Не думаю. Говорят, Иванов давно хотел уйти сам, да и большинство отставок совершено в форме, которая не предполагает протеста и расшатывания системы, либо в отношении людей, которые не могут ее дестабилизировать. Эти люди в системе давно, они получили от нее все причитающиеся им всевозможные блага. Кроме отдельных случаев, типа Хорошавина и Гайзера, отставки не были унизительными, позорными или опасными, несущими негативные последствия.

volfoto.ru

- В чем тогда замысел отставок? Устроить смену поколений, окружить себя еще более преданными?

Допускаю, что за этими отставками лежат рациональные соображения, не в плане сведения счетов, а в плане улучшения кадров, потому что в некоторых местах система перестает работать. Я бы сказал, что, скорее, удивляла предыдущая политика. Путин позиционировал себя как сильного лидера, принимающего четкие решения, в стиле Сталин-лайт. Но в сталинские времена было много новых назначенцев, а при «втором Путине» пятый год были одни и те же лица на одних и тех же постах. Путин не может взять и захватить Северный Казахстан, а какое-то движение, какая-то деятельность должны происходить постоянно. Поэтому думаю, что эти отставки в определенной мере выход его энергии. Правда, те, кто приходят, не будут лучше. В стране единственный политический актор - Владимир Владимирович Путин, и от того, что появился какой-то новый министр или руководитель администрации, ничего не изменится. Важно то, каким, скажем, консервативным или либеральным, будет Владимир Владимирович, а люди вокруг него, мне кажется, не имеют ни принципов, ни убеждений и не собираются ими обзаводиться.

- Вас послушать, так для Путина никаких рисков нет.

Никаких. На выборах Госдумы мы увидели триумфальный результат, Путин получил то, чего хотел: недовольные сидят по домам, одни готовятся к эмиграции, менее адекватные - к тому, что когда-то все будет лучше, остальные активно поддерживают его. Внутри системы все под колпаком, компромат найдется на кого угодно, он уже собран и лежит до поры до времени. Извне никто на Россию нападать не собирается. Состояние болота во всех сферах не предполагает революционного выхода, оно будет тянуться очень долго.

Но по предвыборным социологическим замерам, 60% жителей моногородов (а всего их 14 миллионов) называют свое положение нетерпимым. А ну как случится смычка моногорода и села - вот и авангард протеста.

Во-первых, наш народ очень терпеливый. А во-вторых, если в моногородах начнутся какие-то проблемы, они будут быстро финансово успокоены, как это было в Пикалево. Что касается селян: ну, пошли они тракторным маршем на Москву, и где они теперь? Это не то, что занимает обитателей Кремля больше всего.

Еще из предвыборной социологии: по данным «Левада-центра», 11% россиян готовы участвовать в экономическом, а в 8% - в политическом протесте. А такого количества достаточно, чтобы повлиять на систему, подвигнуть ее к переменам?

Вполне. Восемь процентов в одной только Москве - это 500-600 тысяч взрослых людей. Такой «майдан» снесет любую власть, никакая полиция не поможет. Собственно говоря, нынешняя власть прекратит свое существование, только когда будут расстреляны первые десять демонстрантов. Все-таки Россия не Заир, и такого рода прецедент сведет на ноль популярность любого правительства, это будет конец.

РИА Новости/Павел Лисицын

Происходит очевидная чистка силовых структур, усиление ФСБ, на днях принято решение о переводе из МВД в Росгвардию 163 тысяч человек. Как считаете, если потребуется, они будут готовы стрелять в демонстрантов?

Готовы ли они стрелять по толпе? Сложный вопрос. Они дают сигналы, что готовы: закон разрешил Росгвардии применять оружие против демонстрантов. С другой стороны, они издают закон, что в случае экстремистских заявлений следователь-дознаватель делает предупреждение, и вы не можете улететь за границу, но ведь пока таких предупреждений нет. Вспомните и закон о пропаганде нетрадиционных сексуальных отношений: ему уже три года, и по нему нет ни одного дела. Но люди должны помнить, что в случае чего все эти законы могут применить. Количество таких «спящих» мер множится, и тенденция продолжится.

Вопрос в том, действительно ли они готовы, или только стращают сигналами. Думаю, никто вам на этот вопрос не ответит. Они и сами не знают, на что они готовы. Если представить, что по итогам выборов где-нибудь в Дербенте очевидный фаворит получает 4%, а побеждает криминальный авторитет, начинаются волнения, заходит Национальная гвардия и убивает десятки человек, то страна это переживет: скажут, что все они были исламистами и ходили к одному нехорошему мулле. Но если массовые протестные выступления будут в Петербурге или Екатеринбурге, то кровавые меры, скорее всего, окажутся неприменимыми, они опасны для устойчивости системы.

С другой стороны, мы понимаем, что, судя по всему, Янукович не давал распоряжения о расстреле Майдана. Отсюда вопрос: тогда на каком уровне принимаются такие решения, кто ими руководит? Соответственно, кто примет подобное решение, если Нацгвардию пошлют разгонять протест в каком-нибудь крупном городе?

- В Киеве подставили Януковича - в Москве, вольно или невольно, могут подставить Путина?

Легко. Это в мировой истории происходит всегда, везде и с кем угодно.

«Нужна масса людей, объединенных идеей, а не светлым образом Явлинского»

Не дай бог, конечно. Да и по результатам парламентских выборов, действительно, не скажешь, что путинский режим в опасности. Владислав Леонидович, почему, на ваш взгляд, с таким грохотом провалилась демократическая оппозиция?

Сама по себе нынешняя попытка демократов пойти на выборы и завоевать какое-то количество мандатов была изначально безнадежной. Во-первых, даже в таких авторитарных обществах, как Венесуэла и Аргентина, два уровня политики - общенациональный и местный. Попытка выйти на общенациональный, президентский уровень предпринимается с нижнего этажа. В Венесуэле оппозицию ведет на митинги губернатор одной из наиболее успешных провинций, в Аргентине к верховной власти приходит человек, который дважды избирался мэром Буэнос-Айреса. Но о каком общенациональном лидерстве можно вести речь, если Явлинский, первый человек в общенациональной партии, не в мэрах и не в губернаторах, а уже пять лет сидит депутатом питерского Заксобрания? Покойный Борис Немцов точно так же работал в ярославской облдуме.

mosmonitor.ru

Во-вторых, почему ЛДПР взяла так много мандатов (хотя я думал, что возьмет больше)? Потому что у них совершенно четкий месседж: друзья, в 2001 году «Единая Россия» обещала, что к 2008-му Россия должна иметь безвизовый режим с ЕС, а к 2015-му - стать ассоциированным членом Евросоюза. А Жириновский с самого начала говорил, что нам нужно присоединить Крым, Северный Казахстан и омыть ноги в Индийском океане. И теперь ЛДПР твердит: власть выполняет нашу повестку, а не свою, выполняет то, о чем мы говорили еще 20 лет назад.

Да, лидерам оппозиции типа Явлинского дают понять: региональный парламент - вот ваш потолок, сидите и не дергайтесь. Но мало ли что говорят, в нашей истории есть примеры, когда бунтари перемещались из политической «грязи» в политические «князи». Как думаете, Владислав Леонидович, с помощью каких технологий демократическая оппозиция сможет стать парламентской?

Я не политтехнолог, но рискну предположить. Есть выдающийся политик Владимир Владимирович Путин, в свое время очень серьезно и порочно недооцененный Березовским и его командой. Он понимает, что в этой стране очень важна мощная харизма, и свою харизму он отточил до совершенства, добавив к ней всю мощь государственной пропагандистской машины: он кровь от крови народа, он ведет себя, как обычные люди, при этом он властелин мира и многократный «человек года» на выбор ведущих международных СМИ, которого боится даже президент Америки. Ну, хорошо. Что можно ему противопоставить?

Играть против такого харизматика, как Путин, ища другого харизматика, бессмысленно. Но этого почему-то не понимает никто в российской оппозиции. Я бы противопоставил некое совершенно децентрализованное движение. Вспомните Майдан - он случился не потому, что народ повел за собой Яценюк, он появился там всего за пару дней до развязки. Майдан был абсолютно стихийным протестным движением, сетью из множества людей, объединенных вокруг европейской идеи, которую власть попыталась затереть. Подобное было на площади Тахрир в Каире, на площади Таксим в Стамбуле. И нам нужна масса людей, объединенных идеей, а не светлым образом Григория Алексеевича, который уже давно потускнел.

omskregion.info

Мне кажется, чтобы создать широкую электоральную базу до 2021 года, наши демократы должны создать движение на двух-трех ясных идеях. Не про демократию и борьбу с коррупцией, все это мы уже слышали, спасибо. Идея первая: мы не касаемся системообразующих отраслей, но выделяем определенный уровень экономических связей, которые делаем абсолютно свободными. Для этого нужно полностью вернуть закон о свободе торговли, отменить большинство налогов и половину инструкций и правил, которые мешают развитию малого и среднего бизнеса, раскрепостить энергию людей; полностью снять налоги с сельского хозяйства, они все равно дают не больше 1% доходов федерального бюджета, при этом село - это 8% рабочей силы. То есть на село налоговый инспектор вообще не заезжает, зато мы прокормим весь мир.

Вторая идея: мы не хотим быть провинцией Китая, мы европейцы и идем в Европу. Сейчас, с уходом из Евросоюза Британии, сложится уникальная ситуация, возникнет новая архитектура: вы не участвуете в работе Европарламента, но соблюдаете европейские законы и стандарты. Вы передаете спорные дела в Европейский суд, где на решение проблемы защиты инвестиций уходят не годы совещаний, а одно судебное заседание. Вы не получаете дотаций на бедность или на сельское хозяйство, зато платите Евросоюзу почти миллиард фунтов в год за доступ к общеевропейскому рынку, но к вам идут инвестиции, и на третий год ваши взносы начинают себя окупать. Слушайте, это же прекрасный вариант для России, попробуйте им это предложить! Мы придем в Европу, чтобы спасти их, чтобы туда ехали русские, а не арабы. А создав единую армию, создадим крупнейший в мире геополитический субъект.

Третья идея: чтобы привлечь более-менее интеллигентное население, поставьте на место РПЦ, захлестнувшую нас поповщину, ненависть к ней в обществе, за исключением сёл, до которых не доедет ни один агитатор, запредельно.

- Поделюсь сомнением: у нас даже решения ЕСПЧ необязательны к исполнению, какая уж тут единая армия?

Говорить можно о чем угодно. «Единая Россия» не сковывает себя в обещаниях, и вы взаимодействуйте с населением, думайте об «упаковке», это уже чисто маркетинговые вопросы. Я не говорю, что все средства хороши. Я про то, что возможности агитации очень широки, что оппозиции нужно выйти за пределы починки унитазов и проблем ЖКХ. Три перечисленные темы обеспечат 20% голосов без всякого лидера. И когда вы меняете настроение избирателей, когда они голосуют за вас, вы получаете от них мандат на работу в определенном направлении. Мандат получен - работа начата. Сумеем ли мы полностью вступить в ЕС? Вряд ли. Сумеем ли интегрироваться на условиях Норвегии? Вполне возможно. По ходу дела изменится и отношение европейцев к нам.

РИА Новости/Александр Астафьев

- Итак, выбрали три четких, понятных идеи. Что потом?

Собираются оппозиционные лидеры федерального масштаба и подписывают меморандум, что они приложат максимум усилий для развития этого движения - будут ездить по регионам, поддерживать его представителей, издавать газеты, создавать интернет-ресурсы, устраивать акции, все что угодно. Но ни один из них не станет баллотироваться никогда и никуда, их миссия - донести до массового избирателя, что у страны есть несколько очень важных задач, воспитать и дать путевку в жизнь новому поколению политиков, которых очень много в регионах, но которым не дают подняться.

Взять 90-е годы: кто знал ныне покойного профессора Валерия Зубова? А он стал губернатором огромного Красноярского края, и таких губернаторов была тьма. (Впоследствии Валерий Зубов был избран депутатом Госдумы, одним из немногих парламентариев отказался поддерживать «закон Димы Яковлева» и присоединение Крыма к России, совместно с Владиславом Иноземцевым выпустил книгу «Сибирское благословение», скончался в апреле 2016 года - прим. ред.). И сейчас то же самое: после десяти лет зачистки там, внизу, наверняка все бурлит. Покажите этих людей народу, стоя в стороне и заткнув свое «я» туда, куда надо заткнуть после стольких лет поражений. Вы уже давно политические пенсионеры, вам уже ничего не светит, забудьте. И вот когда Путин выедет со своей харизмой на рыцарский турнир против не одного, а тысяч, что он с ними сделает?

Но ни одна демократическая партия не подняла, к примеру, тему мракобесия, они не видят этих возможностей. Явлинский, мне кажется, вообще выполняет обещание, данное Владимиру Владимировичу: Путин выпускает на выборы десяток «яблочников», чтобы покрасоваться перед телекамерами, а Григорий Алексеевич идет спойлером на президентские выборы и снова получает свои 2%. Потому что даже я не пойду голосовать за людей, которые призывают к абстрактной демократии и либеральной экономике. В начале 90-х эти товарищи уже организовывали либеральную экономику, и я бы не сказал, что фанатею от того, что тогда организовали. И демократию образца президентских выборов 1996 года мы тоже видели и помним. А уж Конституция 1993 года по объему президентских полномочий вообще смахивает на нацистские законы.

И все-таки лично у меня складывается впечатление, что, как бы ни было, идет постепенный процесс складывания нормальной партийной системы: вот государственно-консервативная «Единая Россия», вот умеренно-националистическая ЛДПР, возможно, когда-нибудь коммунисты и «эсеры» сформируют социал-демократический фланг, появится и представительная либеральная партия. Мне даже кажется, что Путин хотел бы такой системы и по-своему воспитывает оппозицию, чтобы она стала зрелой и влиятельной.

Убежден, что коммунисты выживут и без Зюганова. С новыми, молодыми лидерами останется и ЛДПР. «Яблоку» без Явлинского станет только лучше. «Парнас» без Касьянова, наверное, окончательно перейдет к Навальному. Да, какие-то перемены будут. Я тоже не склонен драматизировать результаты выборов, не вижу ничего кошмарного. Нормально все идет.

Вслед за прошедшими выборами Владислав Иноземцев, руководитель Центра исследований постиндустриального общества, опубликовал две статьи, в которых дал оценку избирательной кампании и предложил стратегию действий для оппозиции. Эти статьи настолько различаются, что стоит рассмотреть обе.

Институт Кеннана – это подразделение Центра Вудро Вильсона для ученых, которое было создано в 1974 году и занималось сначала советологией, а теперь – исследованиями России и стран на постсоветском пространстве. В мае этого года российское представительно Института Кеннана в Москве было закрыто. Научный руководитель «РОО Кеннан» ученый-этнограф Эмиль Паин, комментируя сворачивание московского офиса вашингтонского центра, сказал: «работа Института Кеннана в России была важнее, чем даже работа официального посольства США ».

В статье, которую опубликовал Институт Кеннана, Иноземцев пишет об оглушительной победе правящей партии и откровенной слабости оппозиции. Предлагая не слушать рассказы о подтасовках и мошенничестве, он заявляет, что такой «плохой» результат оппозиции вызван ее истощением и отсутствие идей, которые обеспечили бы им поддержку. Именно этим истощением обусловлен провал Касьянова (Парнас) и Явлинского (Яблоко).

Исходя из этого, Иноземцев предлагает оппозиции сменить тактику. Он рекомендует создать новую партию, которая обопрется на новые фундаментальные идеи и не будет делать ставку на отдельных личностей. То есть на авансцену выходит идеология. И новые лидеры, которые будут выращивать движение, не думая о карьере.

1. Снижение налогов и полное освобождение отдельных секторов экономики от налоговой нагрузки. К таким секторам он относит сельское хозяйство, переработку продуктов, включая сети питания (кафе и рестораны), чтобы привлечь на свою сторону средний бизнес.

2. Превращение России в крупнейший мировой офшор типа стран Персидского Залива, в котором 95% доходов государства будут формироваться за счет продажи сырьевых ресурсов, и только 5% - за счет собираемых налогов.

3. Оппозиция должна бросить вызов главному активу путинской России – СУВЕРЕНИТЕТУ – путем защиты идеи обратного разворота к Западу и даже некоторого рода подчинения ЕС по швейцарской или норвежской модели. Идеальный вариант для России, по мнению Иноземцева – это «британский» сценарий, по которому она будет платить ЕС 2-3 миллиарда евро ежегодно за право выхода на его рынок, не участвовать в принятии решений, но соблюдать законодательство и не просить помощи от ЕС. Это, пишет Иноземцев, «может стать наилучшим способом обмена части избыточного национального суверенитета России» на гарантии для инвесторов и граждан, а также ускорение экономического рост через углубление интеграции с экономиками европейских государств ».

Оппозиция должна помнить, продолжает Иноземцев, что «не борьба с коррупцией, а европейский выбор вывел украинцев на улицы. Но никто в России не взялся за силовой сценарий ».

4. Россия должна быть светским государством, а «православный фундаментализм» должен быть вырван из общественной жизни. Объявление курса на снижение религиозности общества, считает Иноземцев, позволило бы объединить порядка четвертой части населения России, однако, оппозиция не воспользовалась этой нишей.
Еще один важный аспект, на который обращает внимание оппозиционный идеолог – это необходимость уходить от разговоров о демократических свободах и переходить к разговорам о решении проблем ЖКХ, причем это именно то поле, на котором следует выводить молодых политиков.

Здесь надо сказать, что нечто подобное уже происходит, причем повсеместно. Если почитать программы «молодых лидеров», например, например, Либертарианской партии, чьи представители пошли на выборы при поддержке Ходорковского, то их крен в сторону решения проблем ЖКХ и раскачки на эту тему откровенно в пику КПРФ уже бросается в глаза.

Иными словами, то, что господин Иноземцев не стал публиковать на русском языке, он опубликовал на английском. Программа более чем предметная и представляет собой стратегию превращения России в колонию. Если это и есть та идеология, с которой выйдет новая партия, то шансов у такой партии будет немного, даже если на первом этапе она будет заговаривать зубы на тему коммунальных проблем. А вот если одновременно будут сталкиваться еще два лагеря – условно христианско-демократический (обещанный в русскоязычной статье) и либерально-атеистический (обещанный в англоязычной статье), а там, глядишь, еще красно-атеистический, и все это под одним центром управления, то здесь все серьезней. Если учесть, что главную тактическую цель Ходорковского – демонтаж государства – Иноземцев не снимает с повестки дня.

Самый простой пример – недавнее летнее противостояние «молодых коммунистов» и «православных националистов» вокруг строительства храма на Торфянке в Москве. Бескомпромиссно атеистичные «коммунисты», обещавшие во время столкновений революцию уже в 2017 году, и стоявшие против них зигующие «православные» вполне могут сойтись на русском Майдане. Такой Майдан под лозунгом «соединения с Европой на правах колонии» обещает быть с сильным красным оттенком. А противостоять ему будет Белая гвардия. Фашистская. И в этой схеме нет ничего, что противоречит написанному господином Иноземцевым.

Владислав, у нас любят глобальные экономические программы. Одну разрабатывал Алексей Кудрин, теперь будет «Стратегия роста» от Столыпинского клуба. Они имеют реальное значение или это дань некому ритуалу?

Скорее дань некоему ритуалу . С одной стороны, есть группа Кудрина, разрабатывающая программу, следование которой подразумевает сокращение налогов и уменьшение роли силовых структур. Но это, по сути, демонтаж существен­ных элементов системы, на который, я абсолютно уверен, Путин пойти не может. С другой стороны, есть Столыпинский клуб и марионеточная Партия роста, стратегия которых предполагает адресные кредиты ряду крупных компаний, которые не могут выжить в нормальных рыночных условиях. По сути, речь идет о том, чтобы помочь нескольким крупным предприятиям и конгломератам ценой денежной эмиссии, которая даст толчок росту цен и обесценению рубля. Конечно, гиперинфляции начала 1990–х ждать не стоит, но в любом случае это тоже определенный фактор нервирования населения. В итоге электоральная поддержка окажется подорвана. Этого тоже не хочется. Поэтому, я думаю, Владимир Владимирович всех выслушает, скажет, что все правы, что каждую программу надо доработать, взять из обеих «что–то хорошее», и так время удастся затянуть до выборов 2018 года, и в результате никаких реформ не будет.

Когда я наблюдаю за этими дискуссиями , я вспоминаю историю об отступлении Наполеона из России. Останавливаясь на ночь, император требовал зажигать в одной из комнат дома свечу, чтобы солдаты думали: император не спит, он постоянно думает об армии. Как раз этот сигнал Путин посылает обществу: я непрестанно занимаюсь экономикой. Но не более.

Роста, с вашей точки зрения, ждать не стоит?

Смотрите, наш экономический спад начался, по сути дела, в день прихода Путина в Кремль в 2012 году. Если вы возьмете поквартальную статистику, то с тех пор темпы роста ВВП только падали. Последний квартал президентства Медведева дал рост 4,9%, а потом все покатилось вниз, вплоть до минусовых показателей в конце 2014 года. Май­ские указы, усиление роли силовиков, ухудшение бизнес–климата, потом уже Крым, санкции, затем еще падение цен на нефть - все это одно за другим привело экономику к нынешней ситуации.

Я думаю, наша экономика может расти на 5–6?% в год, просто если ее дебюрократизировать. Если запретить полиции, прокурорским и прочим силовикам совать нос на предприятия, если декриминализировать все статьи по преступлениям в сфере экономики, как это хотел сделать Медведев в 2010–2011 годах, экономика пойдет вверх. По сути, это как воздушный шар, который нагрузили бешеным балластом, и он ползет по земле. Выкиньте балласт, и он взлетит сам собой. Даже уважая нынешнюю налоговую систему, соблюдая все нынешние законы, но просто не платя дань силовикам, не боясь всего, чего только можно бояться, не будучи постоянно пинаемым со стороны местных властей и т. д., бизнес расправит крылья.

Оборот торговли с Китаем у нас превысил оборот с Германией. Значит, восточный поворот действительно случился?

Да–да, с Китаем мы сейчас торгуем больше, чем с любой другой страной, и это нормально. Объяснение простое. Надо смотреть на динамику Китая в мировой экономической системе. А она такова, что Китай за последние 10–15 лет вырвался на позиции главного мирового экспортера. И совершенно естественно, что у любой страны - Россия это будет или другое государство - торговля с Китаем наращивается пропорционально ее доле в глобальном товарообороте. Когда самым крупным в мире экспортером была Германия, она оставалась нашим самым крупным торговым партнером. Теперь самым крупным экспортером стал Китай - и он занял соответствующую позицию и в россий­ском экспорте и импорте. Что в этом такого уж примечательного и удивительного, я не вполне понимаю.

Вы–то как раз неоднократно говорили о необходимости разворота к Западу. Но разве мы не наблюдаем закат Европы, чему свидетельство и многочисленные теракты, и побег Великобритании с корабля ЕС?

Я говорю лишь о том, что нам надо налаживать максимально комфортные экономические отношения с Европой, а также максимально привлекать европейские инвестиции. Потому что основные капиталовложения, которые приходят в Россию, европейские. И основные технологии, которые мы покупаем и коммерциализируем, тоже европейские.

Тот же Китай в свое время развил экономику так быстро потому, что огромное количество американских, японских компаний пришли в страну со своими производствами, запустив тем самым подъем промышленности. Конечно, американцы к нам не придут (они вполне довольны связкой с Китаем и Мексикой), но европейцы на протяжении последних 15–20 лет активно осваивают Центральную Европу как свою новую промышленную базу. Россия в 2009 году произвела легковых автомобилей меньше, чем… Словакия - и все потому, что в ту же Словакию, Румынию, Чехию, Польшу были передислоцированы многие европей­ские автозаводы. Я убежден, что Россия должна быть не бензоколонкой, а производст­венным цехом Европы. Тогда бы мы включились в европейскую систему разделения труда и стали нормальной частью Европы. Ни одна другая территория помимо Европы не может нам дать ничего подобного, потому что Китай - сам индустриальная страна и поэтому абсолютно не заинтересован в развитии нашей промышленности. Ему нужно получать наши ресурсы, все остальное он сделает сам.

Что касается терактов. Я не буду говорить, что там все нормально, наоборот, Европа стоит перед колоссальным вызовом и большими проблемами в связи с мусульманской миграцией, но одно дело - вопросы социальной политики, а другое - экономическое взаимодействие. Нам от них нужны идеи и технологии. Мы пока не собираемся вступать в Евросоюз и тем самым принимать мигрантов, как не собираемся перенимать и их систему социального обеспечения. Мы просто должны иметь с Европейским Союзом такие экономические связи, чтобы получать по возможности все, что можно получить от их экономического роста.

Что касается Великобритании, то, во–первых, давайте подождем, когда она реально выйдет. А во–вторых, Британия по большому счету никогда не была элементом единой Европы. Если мы вспомним знаменитое выступление Черчилля в 1946 году, где он призвал к созданию Соединенных Штатов Европы, то увидим, что он закончил речь уверенностью в том, что США, Советская Россия и Великобритания со странами Содружества окажутся «большими сторонниками» (но вовсе не частью) этого европейского проекта. И когда Великобритания вошла в ЕС в 1973 году, я думаю, что это было ошибкой. Англия всегда была исключением во многих европейских программах, она всегда выторговывала себе особые преференции, и если сейчас она выйдет и этот торг прекратится, ЕС станет более единым и устойчивым.

Кто больше пострадал от санкций и контрсанкций? Мы или они?

Европейцы по большом у счету серьезно к этим санкциям никогда не относились. Для них они были единственной возможностью сохранить лицо в условиях российской агрессии на Украине. Воевать с Россией они не собирались, помогать военным образом Украине тоже. Им нужно было просто выразить свое фи, по возможности не навредив ни себе, ни - чего тут таить - нам. Поэтому санкции были очень умеренными: за исключением ограничения на въезд для ряда лиц, они касались нефтедобывающего и газодобывающего оборудования для проектов на шельфе в Арктике, касались продукции двойного назначения и финансов.

Деньги не знают границ, поэтому я ни в коем случае не думаю, что в европейских банках случатся проблемы от того, что Россия вернет $30–40–50 млрд за несколько лет и не будет брать новые кредиты: они легко разместят ресурсы в других регионах. А с учетом падения цен на нефть никто и так не станет сейчас покупать оборудование для работы на шельфе.

Что касается продуктовых санкций, то, если посмотреть на статистику, мы увидим, что европейский экспорт аграрной продукции вырос по большинству стран - и по Франции, и по Италии, и по Германии. Так что от санкций гораздо больше шума - я его воспринимаю как результат активности продажных европейских политиков: да, конечно, европейский экспорт в Россию упал на треть и даже больше, но значительная часть этого падения связана с тем, что Россия, в принципе, сейчас вообще меньше импортирует из–за кризиса. Если глянуть на статистику Федеральной таможенной службы, то за 2013–2015 годы падение экспорта из Европы в Россию составило 45%, а из Китая - 36%. То есть разница не так уж и существенна. И считать, что европейцы так много потеряли из–за санкций, я бы точно не стал. Конечно, потери есть, но они связаны с падением цен на нефть и с нашим кризисом, а не с санкциями. Что касается контрсанкций, то, конечно, они повысили цены, ухудшили качество продукции и нанесли весьма серьезный удар по переработчикам, многие из которых сильно зависят от импортного сырья. Но катастрофы нет. По большому счету надо к санкциям привыкнуть и не питать надежд на их отмену.

Каковы реальные перспективы нашей экономики, если все будет идти как идет?

Ну как, перспективы нашей экономики - это медленный спад, думаю, что каждый год на протяжении ближайших 5 лет мы будем терять процент или два (от ВВП предшествующего года). Бюджет сейчас в значительной степени пополняется из резервных фондов - но они, скорее всего, закончатся к концу следующего года. И поэтому бюджетные расходы будут снижаться, а они сегодня серьезно накачивают экономику - через них идет финансирование больших проектов, пенсий и зарплат, которые во многом поддерживают по­требительский спрос. Соответ­ственно, единственная возможность, которая останется у правительства, - это дальнейшая девальвация рубля, с тем чтобы при снижающихся нефтяные доходах могла продуцироваться бoльшая рублевая масса. Если это получится, покупательная способность населения будет все равно постепенно снижаться, а производство продолжит падение. Я думаю, что мы вошли в такое состояние, когда реформ не будет, а правительство будет делать вид, что ничего страшного не происходит.

В СССР перестройка началась при $14 за баррель. Какая цена сейчас может подтолкнуть Россию к реальным реформам?

Это вопрос сродни вопросу о том , на каком расстоянии от Берлина должны быть советские танки, чтобы гитлеровский режим начал перестраиваться. Мне кажется, что сама постановка вопроса ошибочна. Советская система была по крайней мере вменяемой, она довольно четко реагировала на внешние обстоятельства - в том числе и на нефтяные цены.

Сейчас я не вижу какой–то адекватной реакции правительства на происходящее вне страны. Цены на нефть могут быть любыми, но нынешняя российская «элита» свою власть - и свои деньги - никогда не отдаст.

Надо иметь в виду также и тот факт , что в Советском Союзе никто не предполагал, что страна может рухнуть, никто не ощущал опасности распада. Поэтому Горбачев так радикально и начал реформы. Сейчас мы помним, к чему реформы могут привести: мы знаем, что случилось с Советским Союзом; мы боимся Запада; мы считаем, что вокруг враги, и по­этому реформировать данную систему практически невозможно.

На мой взгляд, при жизни нынешних вождей никаких реформ увидеть нам не придется. В этом отношении Володин абсолютно прав: есть Путин - есть Россия. Эта система никогда не изменится при его жизни, но рухнет, как только его не станет.

Значит, неизбежно смутное время или оттепель?

Послушайте, у нас сегодня не Русь XVI века. Поэтому проводить исторические параллели бессмысленно. Их можно проводить с уходом Горбачева, и я думаю, что нас ждет нечто похожее. Если вспомнить 1991 год, тогда невозможно было найти людей на должности в правительстве СССР, потому что никто не хотел идти на эти позиции, так как все понимали, что время коммунистического режима закончилось. То же самое произойдет и в будущем: люди в госкорпорациях и правитель­стве настолько уже заработали и насытились, что, если система начнет рушиться, они просто «погасят свет» и уедут в свои замки за границей, и на этом все закончится. А новое правительство получит то, что получили Гайдар и Ельцин: долги, рухнувшую промышленность, убитую инфраструктуру, деморализованный народ - словом, «выжженную землю». Разве только что замки и дворцы чиновников останутся, какие коммунистам и не снились. Что будет дальше? Думаю, очередной виток либерализации, маятник всегда качается - и после ужесточения режимов всегда наступает мягкая оттепель.

Какова, с вашей точки зрения, сейчас правильная стратегия для бизнеса в России?

Я думаю, что правильная стратегия - снижение издержек, сосредоточение на собственном основном бизнесе, минимальное количество покупок новых активов, как бы привлекательно они ни выглядели: очень высока вероятность того, что в будущем они способны создавать только убытки. То есть реально сбрасывать все ненужное и стараться экономить на всем.

Но кризис - лучшее время для завоевания доли на рынке!

Да, но именно кризис, а не период рецессии , которой не видно конца. Повторю: сейчас не время покупать какого–то конкурента, даже если кажется, что он стоит дешево. Многие даже очень известные компании залезали в долги ради такого типа экспансии, и кончалось это для них очень плохо.

Если есть сейчас возможность для роста, этот рост должен быть органическим - то есть происходящим из естественного расширения вашего бизнеса. Слияния и поглощения в рецессию - самый катастрофический вариант.

А у нас есть луч света в темном царстве?

Я настроен оптимистически по двум причинам.

Во–первых, царство не слишком темное, ничего ужасного не происходит, у нас не 1998 год. Кризис не катастрофичен, он не ведет к слишком тяжелым последствиям, в том числе в социальной сфере. Мы платим за восторги собственными властями, которые годами ничего не делали в экономике, но совершили кучу ошибок в политике.

Во–вторых, нет такого момента, с какого нельзя было бы начать модернизацию. Она происходит тогда, когда население понимает, что без нее не выжить.

Просто у нас пока нет понимания, что надо меняться. Когда оно придет - все поменяется, все будет хорошо. Нужен лишь естественный консенсус в пользу перемен.

Выделите фрагмент с текстом ошибки и нажмите Ctrl+Enter

России как независимому государству уже четверть века. Это большой срок, в который зачастую умещались драматические исторические события. В этот отрезок времени вписались вся Французская революция и эпоха Наполеона, за такой же срок Европа закончила Первую мировую войну и начала Вторую, Китай превратился из глобального захолустья в крупнейшего в мире экспортера, а Apple и Microsoft — из маленьких групп энтузиастов в самые дорогие корпорации мира.

Егор Алеев/ТАСС

Подопечные Верхнеуслонского дома-интерната для престарелых и инвалидов смотрят пресс-конференцию президента РФ Владимира Путина

Россия же, хотя и изменилась довольно сильно, все же остается в целом той же страной, какой мы знали ее четверть века назад. Что мы хотели свершить за эти годы и что у нас не получилось? Этот вопрос редакции показался мне очень интересным, и я попытаюсь ответить на него по нескольким направлениям.

Прежде всего, следует отметить, что

у России не получилось реализовать ни одну из экономических «мечт», к которым она стремилась.

В 1990-е годы в качестве цели провозглашалось формирование «нормальной» рыночной и конкурентной экономики (в 2005-м американский профессор А. Шлейфер даже издал книгу «А Normal Country: Russia After Communism»). Сегодня, когда монополии плодятся каждый день, а основными экономическими ньюсмейкерами выступают представители силовых структур, о «нормальности» никто уже не вспоминает.

В 2003 году президент Путин объявил следующий экономический лозунг — знаменитое «удвоение ВВП» к 2013 году. Пик был отмечен лишь в 2014-м, и то на уровне не 200%, а 163% от уровня 2003-го. В 2006 году он же провозгласил лозунг «энергетической сверхдержавы», но и эта цель вспоминается сегодня с улыбкой: если в 1990 году РСФСР обеспечивала 16,2% мировой добычи нефти и 29,7% — газа, то в результате беспримерных усилий последних лет сейчас ее доля составляет соответственно 12,6 и 16,7%.

В 2008-м, как мы помним, была объявлена модернизация и переход к высокотехнологичной экономике; сейчас, когда Россия полностью зависит от импорта не только компьютеров и оргтехники, но даже расходных материалов к ним, а в городах не хватает вакцин от гриппа, о модернизации (а также лидерстве в производстве софта и фармацевтических товаров как ее части) давно забыто. Что характерно, с тех пор амбициозных экономических целей больше не выдвигалось (власть стала если не более умелой и опытной, то хотя бы более адекватной).

Провалив все намеченное, мы логично впали в хозяйственную стагнацию, которая может затянуться на годы.

С более частными задачами получалось ненамного лучше. В большинстве быстроразвивающихся стран движителем экономического роста является промышленность — сначала менее, а потом более высокотехнологичная. Россия оказалась единственной страной, «выпавшей» из этого тренда. За годы в стране не построено почти ни одного нового предприятия (за исключением разве что автомобильных заводов иностранных компаний).

Мы производим сейчас меньше промышленной продукции, чем во времена РСФСР, по отдельным позициям в 2,5-200 (!) раз.

Отрасли промышленности, определяющие облик современной экономики (разработка и производство компьютеров и оргтехники, средств связи и коммуникации, лекарств и медицинского оборудования и даже конкурентоспособное машиностроение), у нас почти полностью отсутствуют — страна не производит даже собственного инсулина, лишь разливая привозной на заводе в Орловской области. В результате Россия не только не преодолела зависимость от нефти и газа, но и углубила ее: энергоресурсы, составлявшие 26,2% экспорта в 1989 году, расширили долю до 39,7% в 1999-м и 69,5% — в 2014 году.

Рассуждая о «возрождении суверенитета» и «вставании с колен», Россия во многом загнала себя в угол, перестав быть крупной промышленной державой. По объему экспорта конечной индустриальной продукции мы в 2015 году серьезно отстали от… Словакии. Структура нашей экономики, отраслевая и региональная, не оставляет сомнений: Россия — страна третьего мира, зависящая от экспорта ресурсов и развивающая только столичный регион.

Еще одним «большим проектом» долгое время считалось развитие инфраструктуры и использование транзитного потенциала страны. Кто у нас не слышал про планы стать мостом между Европой и Азией? На деле мы видим иное: объем транзитных перевозок по Транссибу сейчас не превышает 7 млн тонн в год, тогда как через Суэцкий канал в прошлом году прошло 823 млн тонн грузов. В стране не построено ни одного нового морского порта (в Китае за то же время — более 15 портов), а все порты России обрабатывают на 20-25% меньше грузов, чем порт Шанхая.

Проект Северного морского пути также, по сути, забыт: в 2015 году проводки транзитных грузов по нему составили 39 тыс. тонн против 460 тыс. тонн в 1999-м, что меньше транзита через Суэц в 21 тыс. (!) раз. Обещанный железнодорожно-автомобильный «Шелковый путь» через Россию и Казахстан из Китая в Европу буксует: дороги для него обещают построить «после 2020 года», и потому поезда сейчас пробираются через Актау, Баку и Тбилиси, а автомобильных дорог в 2014-2015 годах строилось по 1,2 тыс. км в год — в четыре раза меньше, чем в 2000 году.

Россия — единственная в мире страна, где высокоскоростные поезда умудрились поставить на построенную еще в 1970-е годы железнодорожную колею, в то время как нормальные новые ветки для них остаются «в проекте».

Уникальные возможности создания авиационных хабов не использованы: в стране не появилось ни одного нового аэропорта, в то время как для обслуживания пассажиров, следующих из Европы в Азию, в Дубае построен крупнейший авиационный узел мира, через который в 2015 году прошло 75 млн человек. Emirates, Etihad, Qatar, Turkish — лишь некоторые авиакомпании, на деле создавшие тот европейско-азиатский мост, о котором мы болтали.

В середине 2000-х в российской элите «блеснула» еще одна идея: Россия должна стать самой если не богатой, то «роскошной» страной. «Роскошь как национальная идея России» — называлась в то время одна из секций давно почившего Российского экономического форума в Лондоне. Процесс шел неплохо:

к 2008 году Москва стала одним из глобальных городов миллиардеров, а Россия заняла по их числу второе место в мире.

Капитализация отечественных компаний достигла 145% ВВП страны, причем один «Газпром» оценивался в 22% ВВП (в США сегодня Apple тянет только на 3,2%). В 2008 году руководитель «Газпрома» (недавно переназначенный на этот пост до 2021 года) пообещал довести капитализацию своей компании с тогдашних $365 млрд до $1 трлн через семь-восемь лет (сегодня она составляет… $41 млрд). Пузырь, который надували всей страной, лопнул: «Роснефть», веря в него, в 2013 году купила ТНК-ВР за $55 млрд, хотя сейчас вся консолидированная компания стоит менее $40 млрд.

Сейчас весь российский фондовый рынок оценивается в $276 млрд — если бы он был одной компанией, она заняла бы 12-е место среди крупнейших мировых корпораций (будучи процентов на пятнадцать дешевле Facebook). Нуворишество закончилось, даже не успев по-настоящему начаться.

Москве, похоже, предстоит в обозримом будущем превратиться в крупнейшую свалку самых дорогих в мире автомобилей и в музей неиспользуемых и недостроенных вычурных офисов и бутиков.

Однако мы мечтали не только об экономических достижениях. Одной из важнейших целей Кремля всегда заявлялась реинтеграция постсоветского пространства. За постсоветское время России, однако, удалось создать относительно развитый союз только с Белоруссией, тогда как все прочие проекты как минимум не оправдали ожиданий.

Таможенный союз и ЕАЭС сейчас объединяет, кроме России, лишь четыре страны — Казахстан, Белоруссию, Киргизию и Армению, в то время как между 1994 и 2013 годами в «умирающий» и «деградирующий» Европейский союз было принято… 16 новых членов. О том, что там были введены Шенгенская зона (1995 год) и единая валюта (1999 год), я и не вспоминаю.

При этом «тяжелая борьба» за реинтеграцию привела к самому драматичному на постсоветском пространстве конфликту между Россией и Украиной, который фактически лишил Евразийский союз шанса на обретение европейской составляющей, делая его преимущественно обращенным в Азию.

Сегодня, как ни относись к этому проекту, возникает странное ощущение тупиковости: в эпоху, когда 61% всего мирового производства товаров и услуг сосредоточен в регионах, отстоящих от океанского побережья менее чем на 100 миль, а облик XXI века будут задавать Трансатлантическое и Транстихоокенское торговые партнерства, Россия сумела собрать вокруг себя только те страны СНГ, которые вообще не имеют выхода к океану.

Наконец, подъем страны немыслим без реального национального возрождения — и, я бы сказал, наши власти сделали все для того, чтобы не дать ему состояться. Еще в 1990-е мы позволили ныне «реинтегрируемым» странам выдавить (порой жестоко) русских и русскоязычных с их территории (в Казахстане доля наших соотечественников в общем населении сократилась с 1989 по 2010 год с 44,4 до 26,2%, в Киргизии — с 24,3 до 6,9%, в Таджикистане — с 8,5 до 1,1%).

Мы, по сути, провалили принятую в 2006 году программу возвращения соотечественников, показав, что даже на пике своего благополучия Россия не готова была предложить им ничего сопоставимого с тем, что обещали своим репатриантам Германия или Израиль.

Но самым жестоким ударом по «русскому миру» стала дискриминация людей с двойным гражданством и даже с видом на жительство за рубежом. Вместо того, чтобы просто раздать российские паспорта всем, кто имеет российские корни (в Италии получение гражданства теми, у кого в роду имелись итальянцы начиная с XVII века, происходит почти автоматически), не заботясь об их иных паспортах, мы, похоже, считаем всех «иностранцев» потенциальными предателями.

Но страна, которая явно не верит в то, что именно ее паспорт для человека является главной идентичностью, — по определению неуверенное в себе государство. Весь мир идет в другом направлении: с 1999 года в США отменены все запреты на занятие постов в правительственных структурах для американских граждан, имеющих также и иностранный паспорт, а в ЕС гражданин любой из стран союза имеет право занимать любые должности в другой.

Шварценеггер дважды избирался на пост губернатора самого крупного американского штата — Калифорнии, будучи гражданином Австрии, но нам нужны только «исключительно свои», «чистые» россияне.

А в еще большей мере — не люди, а территории, на которых они живут (как показывают примеры Крыма или Восточной Украины). В этом — причина неудачи в консолидации творческих сил нашего народа.

Будучи ограниченным объемом статьи, я не могу описать всего того, что у нас не получилось: не удалось создать нормальные правоохранительную систему и суд, победить коррупцию, сделать рубль конвертируемой валютой, заложить основы устойчивого развития российских регионов, радикально повысить качество образования и здравоохранения (я перечисляю тут лишь те задачи, которые в разные годы президент Путин ставил в посланиях Федеральному собранию).

В то же время России, похоже, удалось главное: ей удалось воспитать новых людей — экономически мотивированных, предельно индивидуалистичных, нацеленных на личный успех, а не готовых жертвовать собой ради власти. Эти люди в будущем изменят страну и сделают ее по-настоящему нормальной и потому успешной. Но это займет следующие четверть века нашей истории…

Смердящий либеральный труп Слава Иноземцев вновь со всей присущей ему желчью (а что делать: теперь въезд не только в Россию, но и в Белоруссию с Казахстаном должнику Иноземцеву заказан - не выпустят, поскольку пограничные базы нынче общие) открыл сезон обвинений действующей власти во всех возможных грехах за прошедшее 16-летие.

Лично я от Путина и К за те же 16 лет в материальном плане не получил ничего (за поездку на Валдай-2014, проходившем осенью в Сочи, кланяюсь в ноги) и тем не менее, имею что сказать в пику новому либеральному поветрию.

Слава, друг!

1. Дорогой мой Слава, ты ни хрена не знаешь русскую историю, а память у тебя даже не девичья, а амнезированная. Вот ты несколько раз сравниваешь Россию с Китаем и ОАЭ и сам понимаешь, что передергиваешь. Китай к 2000-м уже 22(!) года шел по пути реформ, а Эмираты всегда были элитарной монархией, где простых людей днем, как говорится, с огнем.

А теперь вспомни, дорогой мой друг, какими мы были 16 лет назад. Не помнишь? Тогда я скажу: твои пролиберальные друзья-подонки ограбили мою страну, разыграв представление под названием «Дефолт-98». Да что там, осенью 1999-го в одном из маленьких городков Краснодарского края у меня на вещевом рынке покупали несчастные 100 баксов, собирая выручку с 3 (с трех, Славик!) торговых точек.

А что была за страна Россия? Лоскутное, млять, одеяло, где на Кавказе беспределили Масхадов с Басаевым и с этим, как его, Хаттабом; в центре - Башкирия с Татарстаном гнули пальцы на предмет выхода из состава; а на Севере такие как ты, разыгрывали финно-угорскую карту. О бандитских разводках, о сращивании власти с криминалом я даже не упоминаю. Все это ты тоже не помнишь? Я-то помню, не надейся.

2. Я не зря упрекнул тебя в незнании русской истории. Слава, дорогой, Россия (подозреваю, что у тебя явно нерусские корни) всегда, тысячелетие была бедной страной, представляешь? Что бы ты сделал, если б на тебя, а не на Путина свалился золотой дождь нефтедолларов? Правильно (только не ври) - сначала б дал людям пожрать. И поменять осточертевшие советские телевизоры без пультов на импортные. А кто такие «подснежники», помнишь? Нет? Это те, кто зимой на своих авто не ездил, а по весне вылезал. Где они теперь? Нету. Все на недорогих, но иномарках.

3. Тебя «Газпром» с «Роснефтью» не устраивают? А «Аэрофлот» со Сбером - нормально? Че ж ты лицемеришь-то опять, а? Да будет тебе известно, дорогой мой чемодан, что на Руси издревле на самые бюджетообразующие направления ставили своих, проверенных, пусть, и не самых умных. Потому что любая автократия, еще больше чем демократия, зависит от роста или хотя бы сохранения благосостояния народа. Это не я изрек, это любимый вами, либералами, Мансур Олсон. Тот, который предлагал насаждать демократию силой.

И ты ведь знаешь, знаешь!, что в Китае доля госкомпаний в общем объеме капитализации - более 60%, а на Шанхайской бирже 80% торгуемых акций - от предприятий с госучастием. Про ОАЭ вообще молчу - там о многообразии форм собственности в ключевых отраслях можно даже не говорить.

Насчет МЧС ты, возможно, и прав, но ты, видимо, не знаешь, что затор случился (так говорят, по крайней мере) из-за застрявшей фуры любимого тобой негосударственного ретейлера «Магнит».

4. И про военные расходы ты опять же все знаешь - у такой огромной страны как Россия иного пути просто нет, иначе тех, кто допустит отъем части территории, тот же любвеобильный русский народ разорвет на части. Не отходя от Кремля. Про пенсионные накопления и вовсе промолчу - ты в курсе, что значительная, абсолютная часть пенсионных накоплений в НПФ разворована, и ты, кстати, косвенно тоже принимал в этом участие (хоть, допускаю, как член совета директоров Военно-мемориальной компании не получил за свои труды ни копейки).

5. Вот ты все сравниваешь, сравниваешь, и, наверное, правильно делаешь, но! А тебе не кажется, что абсолютное большинство так называемых «рецептов» для России просто не подходит? Не думал, почему? А потому что русский экономический характер изучить было некому - ты, например, занимался банковским бизнесом, сделками с Минобороны по недвижимости и неравной коньячной борьбой с Ротенами. А больше-то и некому было. А теперь вы все удивляетесь, какой вам народ достался, тупорылый.

И скажи, мой друг, напоследок. Если б завтра тебе простили все долги и пригласили вернуться - прилетел бы? К Путину, например, или к Медведеву? Не отвечай, я и так знаю - прилетел бы, приполз. Так что ж тогда кочевряжишься? Чиркани письмецо, переправь его, власть нынче уже немолода, авось будет снисходительна.

Только не позорься с такими текстами, прошу тебя.